Левиафан спешит на помощь
Итак, в Египте обнаружены шельфовые месторождения газа.
Кроме того, Египет с Израилем, скорее всего совместными усилиями, перетянут на себя инвестиционное одеяло в борьбе за деньги транснациональных корпораций, в частности Chevron.
Для Израиля это еще и возможность связать Египет с собой долгосрочным экономическим интересом.
Это позволит Тель-Авиву продолжить успешную реализацию своей стратегии «разорванного враждебного кольца», когда среди региональных соперников выбирается несколько стран, с которыми нужно выгодно дружить для деблокирования своего государства.
В последние годы основной акцент в части поставок восточно-средиземноморского газа на европейский рынок делался на строительство газопровода Eastmed по морскому дну, который должен был связать шельфовые месторождения Израиля и Кипра с Грецией и далее в Италию (проект «Посейдон»).
Начало подводного трубопровода — шельфовое месторождение Левиафан, принадлежащее Израилю.
Проект оценивался в $6–7 млрд с пропускной способностью до 10 млрд куб. м, окончание строительства было запланировано на 2030 г.
Казалось бы, межгосударственный проект Кипра, Греции и Израиля должен вот-вот стартовать, но принятие новой "зеленой» доктрины в ЕС внесло коррективы.
«Зачем нам еще один неэффективный и очень дорогой газопровод» — с такими заголовками стали выходить статьи в европейской прессе.
И альтернативное решение было найдено, причем намного более дешевое и быстрое в части реализации. И с теми же объемами поставок газа в размере 10 млрд куб. м год.
Речь идет о модернизации уже существующей ветки газопровода из Израиля в Египет (строительство соединительного газопровода Ашдод – Ашкелон) с поставками природного газа с того самого месторождения Левиафан на заводы по производству СПГ в Египте с дальнейшим его экспортом в ЕС морским путем (танкерами).
Этот проект и поддержал Chevron. В Египте уже действует завод по производству СПГ — Idku.
Запуск второго завода Damietta, который простаивал с 2012 г. по причине падения добычи углеводородов в Египте, позволит нарастить мощность на 6,2 млрд куб. м и увеличить общий объем сжижения до 17,2 млрд куб. м в год.
Сам ресурс должен быть обеспечен Левиафаном и новооткрытым месторождением Зор в Египте (шельф).
В ближайшее время Израиль планирует поставлять в Египет порядка 7 млрд куб. м газа в год, и уже подписан десятилетний контракт на 85 млрд куб. м.
По заветам Туркменбаши
Какие объемы бартера возможны между Украиной и Египтом?
Если мы возьмем объемы поставок зерновых на уровне $1 млрд в год, речь может идти о примерно 4 млрд куб. м природного газа.
Для формирования бартерной модели сейчас складывается выгодная для нас комбинация: цены на продовольствие выросли значительно больше, чем на энергоресурсы.
Следовательно, ценовой диспаритет будет в пользу Украины.
На данный момент пшеница на Чикагской бирже стоит $6,5 за бушель.
Умножим эту цифру на 36,7437 для перевода в нашу метрическую систему и получим $238,83 за тонну.
С учетом возрастающей динамики роста цен на зерно мы можем предложить Египту бартерный обмен из расчета 1:1, то есть одна тонна зерна на одну тысячу кубических метров природного газа.
Почему и Египту это выгодно?
Он сможет захеджировать свои риски роста цен на продовольствие в ближайшие годы при относительно низкой себестоимости собственной добычи и израильского импорта.
Для нас это также выгодно, так как позволяет сформировать на рынке СПГ долгосрочный контракт на поставку газа по фиксированной цене с привязкой к зерновой константе (которая для нас обходится также с низкой себестоимостью), чего на данном рынке еще никогда не было и вполне может стать прецедентом, ведь долгосрочные контракты заключались между странами относительно трубного газа.
И этот газ необязательно физически поставлять в Украину.
Речь о так называемом виртуальном реверсе: Египет транспортирует СПГ, например, в Италию, и эта поставка засчитывается как выполнение газового контракта «Газпромом» (или трейдерами, работающими с российским газом).
А Украина отбирает физические объемы со своей ГТС на восточной границе с отражением данных учета на западной.
Как это и происходит сейчас в части виртуального реверса в Великих Капушанах на границе со Словакией в системе закольцованной трубы и счетчиков учета, как в своеобразном «газовом коллайдере».
Правда, существует риск полного прекращения транзита через территорию Украины и «заглушки» нашей ГТС
со стороны РФ.
В таком случае мы можем также проводить сделки по замещению поставок газа (когда Египет поставляет газ в Италию, а Украина получает его из Польши и Словакии в соответствующем объеме), но реверс, конечно, будет уже не виртуальным, а физическим.
Теоретически наша ГТС может принимать примерно 5–6 млрд куб. м газа в режиме реального реверса, хотя в таком случае возрастает стоимость транспортного плеча.
Кроме того, та же Польша может «простимулировать» нас принимать СПГ из Египта в своем терминале в Свиноуйсьце, что еще больше увеличит логистическую стоимость поставок.
Но даже в таком формате это будет более выгодно, чем просто покупка газа на европейских хабах — та же логистика и транспортное плечо, только базовая цена на хабе значительна выше, чем бартерная стоимость.
То есть даже в случае «заглушки» нашей трубы со стороны РФ других вариантов, кроме как покупать европейский/американский газ дорого либо египетский — по бартеру, у нас нет.
Участие в этом проекте Израиля обещает поддержку транснациональных корпораций и молчаливое согласие США.
Кроме того, реализация данного проекта может наполнить смыслом существование Государственной продовольственно-зерновой корпорации, а госинтервенция по закупке зерна у малых и средних фермеров придаст импульс спросу на внутреннем рынке и составит конкуренцию нескольким крупнейшим зернотрейдерам, которые диктуют фермерам ценовую политику, навязывая заниженные цены на зерно.
С другой стороны, подобные проекты тут же вызовут аналогию с закупками туркменского газа во времена второго президента Украины Леонида Кучмы, которые также по бартеру закрывались поставками разнородной продукции и на этих схемах не один человек сделал себе состояние.
Но тогда Украина получала газ по цене $60 за тысячу кубов, и на этом факторе дешевых энергоресурсов формировалась конкурентоспособность нашей металлургии и химпрома, что и позволило в период с начала нулевых показывать темпы роста ВВП на уровне свыше 10%.
И тогда у нас не было таких "качественных" наблюдательных советов и антикоррупционных органов, как сейчас.
Так почему бы им не обеспечить чистоту и прозрачность сделки?
Может, хоть на бартере с Египтом докажут свою нужность?
