Третья годовщина начала боев за Иловайск, которые стали ключевым сражением в войне 2014 года на Донбассе, определив развитие дальнейших событий, прошла почти незамеченной. Чем дальше, тем меньше желания у властей вспоминать события тех дней, а внимание обычных людей все больше переключается на другие проблемы.
Новости и сводки с фронта, который по-прежнему существует, и на котором по-прежнему гибнут люди, давно стали традиционной рутиной для украинских СМИ и потихоньку "съезжают" на задворки рейтингов из-за падения интереса читателей и зрителей.
Почти исчезли с улиц волонтеры с ящиками "На нужды АТО", никто больше не красит заборы и перила на мостах в желто-голубой цвет и не собирает крышечки на протезы.
Передовая стала зеркальным отражением того, что происходит в тылу. Обыденность войны – это, похоже, самая страшная ее сторона.
Наш специальный корреспондент отправился на линию фронта, на один из самых его опасных участков - шахту Бутовку, чтобы увидеть своими глазами - как сейчас идет эта странная война, длящаяся уже более трех лет и конца которой пока не видно.
Стела на въезде в Авдеевку. Фото: Страна.ua
Авдеевка. Между войной и миром
Центр Авдеевки в середине августа 2017 года напоминает восточный базар – горожане и крестьяне из окрестных деревень торгуют китайским ширпотребом, подержанными вещами, овощами, фруктами и салом. Нехитрый товар бережно разложен на самодельных лотках и прямо под ногами, на полотенцах и газетах.
Собственно, такие стихийные "толкучки" есть в любом городе Украины. Присутствует и другая традиционная черта таких базарчиков – покупателей явно меньше, чем продавцов.
"Молодой человек, купите себе штаны – ваши вон обтрепались по краям!" - улыбается мне, протягивая узловатую ладонь, бодрая бабушка. Ее товар – потрепанное военное обмундирование, бережно разложен перед ней.
Собственно, бывшего в употреблении камуфляжа на торговом пятачке достаточно, рядом со старушкой сидят явные конкурентки с таким же тряпьем на газетах. Война и военные со своими зарплатами давно стали настоящими спонсорами экономики прифронтовых донецких городков.
Впрочем, Авдеевке еще повезло, несмотря на предельную близость к передовой, здесь продолжает работать местный завод "Коксохим", зарплаты платят.
В других поселках и городках около линии соприкосновения, где действующих предприятий не осталось, военные со своими зарплатами и гуманитарная помощь, являются единственным источником дохода для тех жителей, кто не способен или не хочет "мутить" на войне.
Развалины на шахте Бутовка. Фото: Страна.ua
Понятие "мутить" чаще всего означает резку и воровство бесхозного металла на разрушенных предприятиях.
Для многих командиров и бойцов как среди сил АТО, так и сепаратистов, резка и вывоз металла сейчас стали основным бизнесом. Зарабатывают на металлоломе и местные коммерсанты.
На Донбассе появилась даже новая плеяда "металлистов" - бизнесменов, "поднявшихся" на ворованном металлоломе.
Прифронтовая Авдеевка это вообще контраст на контрасте. Вполне ухоженные пятиэтажки с кокетливыми занавесочками на застекленных балконах соседствуют с полуразрушенной девятиэтажкой на блок-посте "Змей".
Буквально в двух шагах от развалин и укреплений из мешков с песком степенно прогуливаются старушки, играют беспечные и ухоженные детки, с треском забивают козла азартные старички. Никого не смущает, что буквально через дорогу начинается прифронтовая полоса отчуждения, за которую можно проехать только по паролю.
Собственно, в самой Авдеевке есть два своих постоянно действующих "сталинграда". Это шахта Бутовка и промышленная зона Авдеевского шиноремонтного завода. От обоих предприятий по существу остались лишь рожки да ножки в виде мегалитических груд искореженного металла и разнесенных вдребезги бетонных корпусов.
Бутовка. Война и тишина
О "промке" и о шахте Бутовка говорят, что это самые обстреливаемые участки фронта по всей линии разграничения АТО в 2016–17-м.
Между тем, побывав на этих участках, понимаешь, что днем "самые" обстреливаемые участки образца 2017 года по сравнению с тем, что творилось на Саур-могиле и Иловайске в 2014 году – просто оазис тишины.
Война давно превратилась в окопную.
Ночью злые духи войны пробуждаются и передовая превращается в подобие тира и полигона для обеих сторон.
"Насыпают по полной программе", но преимущественно, из оружия не более 82-мм калибра. "Прилеты" более крупных калибров становятся предметом обвинений противника в несоблюдении минских соглашений. Воронки от прилетевших и взорвавшихся "чемоданов", как называют на передовой снаряды крупных калибров, показывают заезжим журналистам.
Днем же духи идут спать и на передовой восстаналивается относительная тишина.
Окопы. Царство мух и ос
Для многих украинцев далеких от фронта и войны, передовая представляется в некоем киношном штампе - в виде непрерывной и извилистой линии глубоких окопов, в которых сидят измученные суровые бойцы, все в пыли, в пропитанных потом гимнастерках. Вокруг усталых воинов разложены в полной готовности гранаты, подсумки с патронами. Все в напряжении – ждут сигнала "батяни–комбата" к атаке, поэтому пользуясь свободной минуткой отдыха между боями, кто-то читает письма родных, кто-то нервно курит самокрутку, кто-то сосредоточенно вытряхивает в пересохшие губы последние капли воды из фляжки.
На самом деле картинка реальной войны на Донбассе совершенно другая.
Собственно, сама передовая на промке Авдеевки и шахте Бутовка – это действительно извилистая линия окопов в полный рост человека, через каждые пять–десять–пятнадцать метров переходящая в подобие блиндажей перекрытых бревнами и землей.
Но вот в самих окопах почти никого нет, кроме огромного количества ос и мух, которые спасаются от невыносимого зноя в прохладных и темных траншеях.
Днем на самых крайних опорных наблюдательных пунктах дежурят по двое–трое бойцов. По существу – это дань уставу и традиции войны, так как роль "глаз" по всей линии фронта давно выполняют телекамеры, установленные на вышках и наиболее высоких остатках арматуры и разрушенных зданий.
Большинство бойцов, свободных от дежурства на ОП (опорных пунктах), сидят в подвалах развалин шахты. Еще часть бойцов живут в дачных массивах Авдеевки, расположенных по соседству с "промкой" и шахтой Бутовка. Многие расхаживают почти голышом – в плавках, шортах и пляжных сланцах. Из-за аномальной жары на местных "сталинградах" - настоящий знойный ад, в тени почти плюс сорок.
Высокого начальства на передовой почти не бывает, во всяком случае, командиры в должности выше ротного здесь редкие гости. Поэтому, чинопочитания здесь не наблюдается.
"Напиши в своей статье, что мы все начальство – генералов и штабистов, в одном месте видали. Они приезжают сюда раз в полгода, выскакивают на минутку на передок, и то – днем, когда стреляют редко. А затем быстро прячутся в блиндажик и бегом-бегом в тыл. Медальки получать и ксивы УБД (участников боевых действий). А то начальство, которое поближе – бригад, квасит почти ежедневно. Мы когда сюда приехали в первый раз, вышло такое синее чмо – начальник штаба. Вылезло это чудо на крыльцо и давай командовать. А сам еле на ногах стоит. Тааак, орет этот аватар со звездами подполкана, стройся! Вы, говорит, все твари тыловые – приехали сюда и будете воевать как надо. А как надо, спрашиваем? Мы-то почти все уже с 14-го года воюем, добровольцы. Кто в Иловайске был, кто на Саур-Могиле, кто из Дебала выходил с боями. Ну, орет это чмо, мы вам покажем, как надо родину любить. Ну, тут один из наших не выдержал, подошел при стечении всех на базе и хрясь ему с кулака по харе синей. И все, аватар спрятался, больше ни разу нам на глаза не попадался. А те, кто видел все это – те солдаты, которые до нас в этом подразделении были – давай нам аплодировать, мол, это синее чмо всех уже достало…", - рассказывает один из бойцов в Авдеевке.
Шахта Бутовка. Фото: Страна.ua
Тыл и передовая. Разная война
Война на Донбассе, по мнению тех, кто сидит на переднем крае и каждую ночь переживает обстрелы артиллерии и минометов, для всех разная.
"Для наших штабных, командиров и всех, кто их обслуживает – это денежные командировки и отдых. Они приезжают сюда, сидят в нескольких километрах от передка, пьют и отдыхают. Воевать не дают. Мы вот продвинулись метров на триста вперед, потеснили сепаров, так скандал был такой, что мама не горюй. Сепары наваливают по нам из минометов, наш взводный дал команду ответить – выстрелили. Тут же звонят из штаба, почему стреляете? Команды не было! Ну мы их на х.. послали. Больше не звонили. Большинству бойцов из новых ротаций, война и Донбасс – до лампочки. Они деньги зарабатывают. Им бы побыстрее отбыть ротацию на передке и домой. Самые боеспособные – это пацаны, которые остались еще с 2014-2015 годов, которые сейчас в ВСУ на контракт перешли. Большому начальству – тоже все до лампочки. Зато медали и ордена падают на грудь регулярно. За все время, которое здесь сидим на передке – около полугода, никого из рядовых не наградили," - признается другой боец на опорном пункте на шахте Бутовка.
Испанец. Рассказ добровольца
В Авдеевке встречаю своего давнего знакомого – бойца из бывшего добробата "Донбасс" с позывным "Испанец". Его вместе с другим бойцом – "Странником", я когда-то тайком – под бронежилетами и сумками, вывез на своей машине из-за линии фронта, с территории которые были заняты сепаратистами.
Тогда, в сентябре 2014 года, Испанец и Странник десять суток выходили из окружения в Иловайске, вышли настолько худыми и измученными, что затем им долго пришлось лечиться и реабилитироваться в госпитале. Отлежавшись в госпитале, Испанец вновь ушел воевать. Говорит, по-другому уже не может – "кто-то же должен за Родину воевать".
"После госпиталя начала затягивать тыловая жизнь. Ну тогда для нас, добровольцев, прошедших бои, было много предложений. То один коммерс предложит в "движе" поучаствовать – защитить его предприятие от кого-то, денег дает. То активисты предлагают постоять в пикете – тоже денег дают. Кормежка три раза в день, жилье, все дела. В общем, предложений немеряно было – кого-то из наших парней так и затянуло – теперь так и работают. Но я и многие другие парни из бывшего Донбасса решили, что это не наше. Нужно кому то страну защищать. В общем, ушел я с ребятами в Нацгвардию. Но там настоящий цирк начался. Сначала нас пытались в мусоров превратить, твердили каждый день, мол – у вас теперь полицейские функции. Нам это не по душе было. Потом генерал приехал важный, и начал орать на нас: "мультикамы (образец униформы – Прим.Ред.) снять, их сепары носят! Нашивки "Донбасса" – снять, нет больше вашего батальона!". Ну мы встали – все кто был в батальоне Донбасс, и хором ему: Товарищ генерал, идите на х..! Так мы с Нацгвардией и распрощались. Перешли в ВСУ всем бывшим подразделением из батальона "Донбасс". А в армии – свой цирк. Еще в тылу перед выездом на передок, нам обещали новую технику, оружие. Потом дали БТРы – поехали на них на полигон. Так из этих БТРов почти все до полигона не доехали, сломались! Такое в армии – сплошь и рядом. Техника – старье ржавое. Воевать с таким нельзя. А все новое – почему-то во втором и третьем эшелоне, куда даже звук выстрела не долетает. Но – стоим, воюем тем, что есть. Уже привыкли к этому. Но молчать об этом тоже нельзя. Там в тылу – вор на воре сидит и вором погоняет. Затяжная война многим предателям в Украине выгодна – то-то уголек здесь гоняли от сепаров наши барыги до недавних пор, а депутаты и чиновники их крышевали," - рассказывает "Испанец".
Бутовка. Снайперы и мины
По ночам на передовой в Авдеевке ситуация кардинально меняется – с обеих сторон "работают" АГСы, минометы и пулеметы. Территория бывшей шахты Бутовка настолько плотно прорежена попаданиями мин и снарядов, что ровной поверхности на остатках стен бывших цехов попросту нет – каждый сантиметр усеян выбоинами, а железные тавровые балки посечены осколками.
"Набивают руку" на живых целях и снайперы – голову из створа окопа лучше не поднимать. Ночь на ночь не приходится, но почти каждые двое-трое суток здесь есть раненные и убитые. За пару дней до моего приезда сюда – двое "300-х" и один "200" - боец погиб от залетевшей мины.
Ночью "пляжный" облик бойцов меняется – без бронежилета и каски шагу не пройти. Часто в ход идут и автоматы с пулеметами – видимо, "на той стороне" многим тоже надоедает дневное бездействие.
Иногда ДРГ выбираются поближе в посадку, которая идет почти параллельно окопам и тогда включаются ротные гранатометы и все начинает вновь напоминать войну образца 2014 года.
С той лишь разницей, что эта война давно похожа на бесконечное кольцо Мебиуса. Завтра снова будет сонный изматывающий зной, тучи ос и мух снова будут недовольно гудеть в прохладной тишине глубоких окопов.
Если ночь будет удачной, все переоденутся в шорты и сланцы, кто-то тайком выпьет стакан водки, кто-то просто будет спать весь день, поднимаясь лишь на обед и ужин. За обедом и ужином бойцы вновь обругают тыловое начальство и власти.
Обелиск на месте гибели бойца. Фото: Страна.ua
Если ночь неудачна, кто-то из бойцов уедет в тыл с ранением. А кто-то уйдет в мир иной. На месте их гибели соорудят нехитрый обелиск.
Вдали от передовой высокое армейское начальство вновь будет важно обсуждать секретные тактические операции. В столицах в кондиционированных кабинетах вновь соберутся политики и обсудят в прохладе как подать очередное обострения на фронте для переговоров в Минском формате и с западными партнерами. И какие патриотичсекие слова написать по этому поводу у себя в Facebook.
Непричастные к руководству мирные граждане за завтраком прочитают в интернете или увидят по телевизору очередную сводку о погибших и раненных, поставят сочувствующий смайлик.
Но потом будут другие новости, на которые быстро переключится внимание.
А на передовой в Бутовке наступит новый тихий день, за которым придет новая горячая ночь, а на утро будут новые сводки из штаба…
