Жители Польши готовятся отсудить имущество своих предков в Западной Украине. До 1939 года Галичина и Волынь входили в состав Польской Республики и назывались «Сходными Кресами» («восточными границами»), там тогда преобладало польское и еврейское население. А по итогам Второй мировой войны эти земли отошли Советскому Союзу, и «советы» заселили в польские дома украинцев.
Уже около двух тысяч потомков поляков, покинувших свою недвижимость больше 70 лет назад, собрали пакеты документов для обращения в украинские суды, сообщил «Стране» Конрад Ренкас, глава организации «Реституция Кресов», которая занимается информационной и юридической поддержкой инициативы. Реституция в переводе с языка международного права – это возвращение имущества, незаконно захваченного во время войны. Сейчас Ренкас с единомышленниками проводит активную кампанию по всей Польше, объясняя соотечественникам их права.
150 тысяч наследников
Всего, по оценкам польских активистов, около 150 тысяч поляков претендуют на наследство в Украине. Кстати, примерно столько же поляков жило до войны в одном только Львове (больше половины населения, еще треть – евреи). Почти весь исторический центр города состоит из домов польской постройки. Эксперты оценивают польское имущество в немалую сумму – по меньшей мере, в пять миллиардов долларов.
Это не только квартиры, дома и «пански маентки» во Львове, Луцке, Ровно и других городах на западе Украины, но и земли, замки, заводы. Например, на Волыни, по информации местного этнографа Игоря Левчука, могут отсудить ликеро-водочный и пивоваренный заводы, которые до войны принадлежали полякам и чехам. В большинстве случаев потомки хотят не возвращения имущества в натуре, а денежных компенсаций.
Первый иск – от сына фермера
Два первых «пробных» иска уже подали в суды Киева и Луцка. В частности, в столице Волыни ищет справедливость житель польского Люблина Здзислав Когучук, семья которого когда-то жила в селе Ровно Любомльского района, у нынешней границы с Польшей. Его отец-фермер бежал от Волынской резни – кровавого украино-польского конфликта 1943 года. Кроме дома с постройками, он оставил огромный кусок земли – больше шести гектаров. У Когучука сохранились нотариально заверенные документы на хозяйство, которые он подал в Луцкий суд.
Здзислав Когучук
«Хоть многие архивы были утрачены в военные годы, у кого-то остались договора о купле-продаже и выписки из земельного регистра, у других есть косвенные доказательства – например, документы об уплате налогов, ведении бизнеса в том регионе, показания свидетелей, данные из метрик», – объяснил нам Ренкас. Сейчас тысячи поляков активно ищут в приграничных архивах старые бумаги, которые могут оказаться на вес золота.
Поляки не особо надеются на положительные судебные решения в Украине, поэтому готовятся к походам в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. «Но по процедуре нужно сначала пройти все инстанции в Украине», – говорит глава «Реституции Кресов».
Кстати, эксперты не исключают аналогичных исков из других стран. Например, от жителей Венгрии, Словакии, Чехии, Румынии, где живут потомки бывших владельцев собственности в Украине. Ведь в довоенные годы часть Буковины входила в состав Румынии, а Закарпатье частично принадлежало Венгрии и Чехословакии.
Юридическая подоплека реституции
Почему вопрос о возвращении имущества встал именно сейчас? Как утверждает Ренкас, подписав Соглашение об ассоциации с ЕС и вступив в зону свободной торговли, Украина обязалась соблюдать европейское право, требующее рассчитаться с владельцами покинутых домов. По его словам, в свое время через реституцию прошли другие европейские страны (те же государства Прибалтики), заплатившие людям за утраченное во время войны имущество. Есть мнение, что если Украины не найдет денег для выплат, то расплачиваться придется нынешним владельцам принадлежавшей полякам недвижимости.
Впрочем, мнения экспертов разделились. Юрист-международник Сергей Демчук уверяет, что Соглашение об Ассоциации не регулирует вопроса реституции. «В документе нет соответствующих норм. Более того, эта тема не входит в компетенцию Евросоюза, – говорит Демчук. – В странах бывшего Варшавского договора действительно выплачивали компенсации за конфискованное во время войны и оккупации имущество, но это были внутригосударственные процессы, не выходившие на международный уровень. В той же Польше, например, потери возместили ценными бумагами и дивидендами. Литовским потомкам фермеров, у которых при советской власти конфисковали и застроили землю, государство давало аналогичный участок. А в Латвии людям, которые жили в возвращенных старым владельцам домах, предоставили равноценное жилье».
По мнению Демчука, тема реституции в Украине может являться частью информационной кампании против Соглашения Украины с ЕС, вдохновленной извне. «К организации «Реституция Кресов» причастны польские политики, якобы близкие к Кремлю», – говорит эксперт.
Юрист Анна Яблонская считает, что не все так однозначно. По ее словам, Украина должна быть готова к тому, что против нее может быть использован механизм реституции как способ изъятия активов у государства и частных лиц. Поэтому нашей стране нужно как можно быстрее проработать вопрос о принятии собственного закона о реституции, в котором прописать механизм, который бы обезопасил страну от исков извне. «Государству нужно срочно принять такой закон, чтобы быть в полной правовой готовности к валу судебных исков, – говорит Яблонская. – И хоть на сегодняшний день нет юридических оснований к имущественным претензиям поляков на «их» дома в Украине, в любом случае, каждую претензию нужно изучать отдельно. Там многое зависит от того, какие документы собраны, был ли человек насильственно выселен. Если он уехал добровольно, то на компенсацию вряд ли сможет рассчитывать».
Глава общественной организации «Голос» Александр Гудзинский считает, что украинцам нужно готовить зеркальный ответ. «Украинцев тоже переселяли сразу после войны. Потомки депортированных украинцев могут подать похожие иски», – считает он. Кстати, адвокат Валентин Кавун уже больше 15 лет безуспешно добивается от Украины компенсаций для украинцев, семьи которых депортировали из Польши в послевоенные годы. В адвокатское бюро Кавуна обратилось 67 тысяч человек, у которых сохранились все документы. Всего тогда насильно переселили около миллиона человек.
«Без Львова нет польского народа»
Тем временем в Польше официально отмежевались от «реституторов». Как заявили «Стране» в польском консульстве во Львове, на государственном уровне такой вопрос не стоит. Часть польских экспертов сомневается в перспективе затеи о возвращении польского имущества. «О переселении из «Кресов» помнят люди старшего возраста, их осталось немного. Для младшего поколения это уже просто история. Кто-то разыгрывает на теме реституции политическую карту», – считает Иоланта Дарчевская, сотрудница Центра восточноевропейских исследований в польском Лодзе.
Впрочем, как рассказал «Стране» польский журналист Ежи Кутковский, некоторые поляки уверены, что без реституции Украина никогда не приблизится к членству в ЕС. «Есть мнение, что ваше государство обязано выплатить компенсации за конфискованное в военные годы имущество. Некоторые вообще считают весь Львов польским городом. Особенно много таких среди политиков пришедшей недавно к власти партии Ярослава Качиньского, для которого, например, Волынская трагедия всегда была очень болезненным вопросом в украино-польских отношениях. Сенатор от его партии, историк Ян Искр в одном из недавних интервью прямо сказал, что «без Львова, города, который всегда был верным Польше, нет польского народа».
